Даже не знаю, чем доволен больше: тем что мои стишки для чего-то дельного сгодились; или что меня в очередной раз уличили в графоманстве.

Зелёны лишь ели
в таёжном краю.
Полгода метели
здесь песни поют.
И туч серых стая
уже целый век
К склонам Алтая
несёт белый снег.

Трещит ветвями
колючий мороз.
Над пропастями
страховочный трос.
Чёрная вьюга,
закрыв небосвод,
Песню разлуки
с тоскою поёт.

Поют нам бураны:
"Ты дом свой забудь!"
Из камня балбалы
хранят горный путь.
И в новых прогнозах
опять снегопад.
Забыта в утёсах
дорога назад.

Приносит в охапкеShow more
сугробы циклон.
И скроет под шапкой
морщины все склон.
С тревогой смиренье
средь проклятых мест -
Приходит забвенье:
в снегах чёрный крест.

Со склонов лавины
одна за другой.
Гор старых вершины
колышит пургой.
На небе, у края,
заветная цель.
На склонах Алтая
зелёна лишь ель.

Тучи румянцем
на новой заре
Разлились багрянцем
на снегире.
В душе не растает
разлука навек...
На склонах Алтая
лежит белый снег.

P. S. Знающие люди мне подсказали, что каменные болваны - они на Урале, а на Алтае сплошь балбалы.

Всё расплылось... в густом тумане вечер.
Ель, улица, аптека, свет балкона.
И спорят вновь два старых патефона
О вкусах, спорте и фигурах речи.

Пластинка заедает непременно.
Один твердит: "Кантата да кантата".
"Ну для кантаты и ума не надо?" -
Второй шуршит ему проникновенно.

Всё расплылось: улыбки и фигуры;
Аптека, фонари на ветке ели.
А патефоны в диспуте засели,
Штурмуя оппонента амбразуры.

Да все чудят: чудит у нас погода -
Дождём умоет черные долины
И огненные ягоды рябины
Хранит в хрустальной банке гололёда.