Azamat Danekerov post pinned
Быть вместе, держатся год, два — это не показатель.
Свадьба — тоже не показатель, всего лишь знаменательный день.Show more
А вот остаться и не уйти, когда она в послеродовой депрессии, или жить в понимании, в теплоте, когда у вас много детей, а вам самим нечего жрать, пройти через все это и остаться теплыми друг к другу — это не просто показатель, это счастье. терпеть девушку, которая годами ходит с вами на свидания, 2-3-5 часов — это просто, а вот жить с женщиной сутками, спать, есть и иметь общих детей с женщиной, которая плачет, иногда болеет, ревнует и переживает абсолютно разные состояния и при этом любить ее, как раньше, или даже еще сильнее — это уже мужчина, это уважение...
Свадьба — тоже не показатель, всего лишь знаменательный день.Show more
А вот остаться и не уйти, когда она в послеродовой депрессии, или жить в понимании, в теплоте, когда у вас много детей, а вам самим нечего жрать, пройти через все это и остаться теплыми друг к другу — это не просто показатель, это счастье. терпеть девушку, которая годами ходит с вами на свидания, 2-3-5 часов — это просто, а вот жить с женщиной сутками, спать, есть и иметь общих детей с женщиной, которая плачет, иногда болеет, ревнует и переживает абсолютно разные состояния и при этом любить ее, как раньше, или даже еще сильнее — это уже мужчина, это уважение...
Это так просто..
Это так просто — сказать ребенку, который разбил ёлочную игрушку: "Show moreНичего, малыш, это — на счастье!", а не кричать полчаса, как будто он разбил не шарик, а ваше сердце. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — позвонить маме сегодня, а не потом. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — встать после спектакля и аплодировать стоя: ваши ноги выдержат, не бойтесь, а артистам будет приятно, аплодисменты — их награда, другой у них нет. ⠀⠀
Это так просто — оставить своё мнение при себе, если вы с чем-то не согласны, а энергию, которая уходит на ядовитые замечания и комментарии, потратить на созидание. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — быть благодарным и благодарить за то, что вам уступили место, быстро ответили на ваше письмо, согласились с вами пообедать; потому что, если честно - вам никто ничего не должен: ни родители, ни дети, ни коллеги, ни друзья. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — сказать "нет" всему, что вам не близко: людям, которые делают больно и не разделяют ваши ценности, грубиянам и лжецам, плохой музыке, скучным книгам... ⠀ ⠀
Уважайте себя: "нет" - всему, что вас разрушает, "да" - всему, что делает вас счастливым. ⠀ ⠀
⠀
⠀
Ведь это же так просто: отправить SMS с текстом "люблю тебя!" — просто так, без повода, потому что вам повезло, вам есть кому написать. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — обнять пожилого человека, больного, но нуждающегося в тепле. ⠀
⠀
Удивительно, но из таких маленьких вещей складывается наше "простое", но такое желанное для каждого, человеческое счастье.
(Yaroslava Gres)
Это так просто — сказать ребенку, который разбил ёлочную игрушку: "Show moreНичего, малыш, это — на счастье!", а не кричать полчаса, как будто он разбил не шарик, а ваше сердце. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — позвонить маме сегодня, а не потом. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — встать после спектакля и аплодировать стоя: ваши ноги выдержат, не бойтесь, а артистам будет приятно, аплодисменты — их награда, другой у них нет. ⠀⠀
Это так просто — оставить своё мнение при себе, если вы с чем-то не согласны, а энергию, которая уходит на ядовитые замечания и комментарии, потратить на созидание. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — быть благодарным и благодарить за то, что вам уступили место, быстро ответили на ваше письмо, согласились с вами пообедать; потому что, если честно - вам никто ничего не должен: ни родители, ни дети, ни коллеги, ни друзья. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — сказать "нет" всему, что вам не близко: людям, которые делают больно и не разделяют ваши ценности, грубиянам и лжецам, плохой музыке, скучным книгам... ⠀ ⠀
Уважайте себя: "нет" - всему, что вас разрушает, "да" - всему, что делает вас счастливым. ⠀ ⠀
⠀
⠀
Ведь это же так просто: отправить SMS с текстом "люблю тебя!" — просто так, без повода, потому что вам повезло, вам есть кому написать. ⠀ ⠀
⠀
Это так просто — обнять пожилого человека, больного, но нуждающегося в тепле. ⠀
⠀
Удивительно, но из таких маленьких вещей складывается наше "простое", но такое желанное для каждого, человеческое счастье.
(Yaroslava Gres)
33 people reacted
92 views
Основатель компании Toyota, Сакити Тойода, постояннo пользовался правилом «пяти почему». Во всех непонятных ситуациях он использовал этот метод, и тот ему всегда помогал. Show more
Вот это правило. Например, тебе хочется шубу.
Спрашиваешь себя: почему я хочу шубу? Это первое «почему». Отвечаешь: потому что я хочу всех удивить. Окей, второе «почему»: Почему ты хочешь всех удивить? Ответ: Потому что хочу, чтобы на меня обратили внимание. Третье «почему»: Почему тебе нужно, чтобы на тебя обратили внимание? Ответ: Потому что я чувствую себя неуверенно. Четвертое «почему»: Пoчему ты чувствуешь себя неуверенно? Ответ: Потому что я никак не могу реализоваться, потому что я сижу на одном месте. Пятое «почему»: Почему ты не можешь реализовать себя? Ответ: Потoму что я занимаюсь тем, что мне не нравится. И скажи теперь, при чем тут шуба?
Сакити Тойода научил, что в ответе на пятое «почему» и кроется первопричина, которая, на первый взгляд, не просматривается. Пятое «потому что» выводит на свет то, что скрыто. Если угодно, пятое «потому что» и есть настоящий ты. Это очень действенный способ проверить, что ты на самом деле скрываешь, в чём боишься признаться даже себе, чего ты действительно хочешь и что, на самом деле, просто мишура.
Спасибо господину Тойоде не только за Тойоту.
Вот это правило. Например, тебе хочется шубу.
Спрашиваешь себя: почему я хочу шубу? Это первое «почему». Отвечаешь: потому что я хочу всех удивить. Окей, второе «почему»: Почему ты хочешь всех удивить? Ответ: Потому что хочу, чтобы на меня обратили внимание. Третье «почему»: Почему тебе нужно, чтобы на тебя обратили внимание? Ответ: Потому что я чувствую себя неуверенно. Четвертое «почему»: Пoчему ты чувствуешь себя неуверенно? Ответ: Потому что я никак не могу реализоваться, потому что я сижу на одном месте. Пятое «почему»: Почему ты не можешь реализовать себя? Ответ: Потoму что я занимаюсь тем, что мне не нравится. И скажи теперь, при чем тут шуба?
Сакити Тойода научил, что в ответе на пятое «почему» и кроется первопричина, которая, на первый взгляд, не просматривается. Пятое «потому что» выводит на свет то, что скрыто. Если угодно, пятое «потому что» и есть настоящий ты. Это очень действенный способ проверить, что ты на самом деле скрываешь, в чём боишься признаться даже себе, чего ты действительно хочешь и что, на самом деле, просто мишура.
Спасибо господину Тойоде не только за Тойоту.
33 people reacted
67 views
Человек, вернувший прошлое.
Этот человек сделал революцию в истории Казахстана, 18 лет назадShow more вернув нам праздник наших предков – Наурыз. Возможно, именно тогда, весной 1988 года, в нашем сознании что-то изменилось и мы вспомнили наше прошлое. Воскрешение утраченных национальных традиций стало главным в его жизни.
Он вернул нам Наурыз
Десятки отреставрированных и взятых под охрану государства памятников культуры, созданные при нем музеи и театры – все это работа видного государственного и общественного деятеля Узбекали Джанибекова. Именно благодаря ему еще сохранился музей Ахмеда Ясави, пополнен экспонатами Центральный музей Казахстана, создан единственный в Казахстане Национальный музей музыкальных инструментов.
А возрожденный им Наурыз в Казахстане отпраздновали в 1988 году, весной же 1991-го по указу президента он получил официальный статус. Именно Узбекали Джанибеков, занимавший в 80-е годы посты министра культуры, секретаря ЦК КП Казахстана, сделал очень многое для возвращения этого теплого праздника. По существу он первый человек в Казахстане, кто решился сказать членам московского ЦК, что Наурыз – праздник совсем не религиозный, а просто народный. Когда первый весенний праздник с шествием по городу, с театрализованными представлениями на Старой площади, с угощением кумысом все же провели в Алма-Ате, Узбекали Джанибековичу звонили коллеги из других союзных республики, в частности, из Киргизии, с единственным вопросом: «КАК вам это удалось?!»
Возрождать традиции он начал с самого начала своей партийной работы. К примеру, в 70-е годы в Аркалыке, будучи секретарем Тургайского обкома Компартии Казахстана, он создал музей степного комиссара Амангельды Иманова и театр. На счету Джанибекова также ансамбли национальных инструментов «Шертер» и «Адырна», ансамбль национальных танцев «Алтынай». Кстати, специально для создания «Алтынай» Узбекали Джанибекович пригласил известного в те времена московского специалиста Ольгу Галушкевич. Вместе с ней он копался в архивах, объездил казахские аулы, в которых они расспрашивали аксакалов и апашек о забытых национальных танцах. Ни слова не знавшие по-русски казахские старушки и ни бельмес по-казахски Галушкевич каким-то образом понимали друг друга. Язык танца – он ведь везде общий. Так были восстановлены казахские мужские танцы, о существовании которых не подозревали и отечественные историки. Первый такой танец, «Буын би», во время которого молодые ребята, раздетые по пояс, показывают свою силу – бицепсы, позже был поставлен во время премьеры оперы «Кыз-Жибек» в ГАТОБе.
Знавший тысячи разновидностей казахских узоров Узбекали Джанибеков сам принимал участие в разработке настоящих, а не стилизованных, какие шили в советское время, казахских костюмов для танцоров.
Не будь Джанибекова, возможно, не было бы и наших прославившихся на весь мир музыкантов Айман Мусаходжаевой, Гаухар Мурзабековой, Аиды Аюповой. Потому, что именно с его подачи в середине 80-х в республике впервые была создана коллекция струнных смычковых инструментов, подобные были только в Москве и Киеве. Тогда при поддержке руководства республики в течение полугода были закуплены дорогостоящие уникальные смычки, скрипки работы XIX века из Италии, Австрии, в том числе работы Страдивари, а также знаменитая виолончель Санта Серафима, вспоминает принимавший непосредственное участие в создании коллекции ныне директор госфиларомонии им. Жамбыла Куаныш УРАЗГАЛИЕВ. Благодаря этой коллекции наши музыканты смогли завоевать призовые места на престижных международных конкурсах.
– При этом отец не любил афишировать свою работу. Этого качества не хватает многим чиновникам, – замечает Бауржан Джанибеков.
Щепетильность как уважение к Истории
Узбекали Джанибекович терпеть не мог фальши, особенно если это касалось национальных традиций. Как-то, будучи секретарем ЦК Компартии Казахстана, он приехал с делегацией в музей Амангельды Иманова в Аркалыке, который он когда-то сам создавал. Смотрит, на входе стоит диарама – Амангельды Иманов сидит на лошади и держит флаг. «Тут Узбекали Джанибекович подходит к муляжу, срывает флаг и рвет его на мелкие кусочки, – вспоминает Куаныш Уразгалиев. – Все в шоке. И тут помощник Джанибекова приносит другой флаг, подают молоток, и Джанибеков прибивает его на место. После он заявляет ошеломленному директору музея: «Ты что делаешь? Это же 1917 год. Тогда таких флагов не было!» Тот, оправдываясь: «Но я сделал флаг из японского красного велюра!». «Так в 1916 году японского велюра не было! Был сотканный флаг, вот я привез его с собой».
– Был еще один скандальный случай, – вспоминает уже сын Бауржан. – Как-то отец увидел стилизованное изображение ненастоящих казахских узоров одного художника, подошел к нему и кувалдой разрушил картину. Возмущенный автор позвонил высокому начальству, те, узнав, что причиной скандала стал Узбекали Джанибеков, спокойно ответили: «Ну если это он, то пусть рушит».
– Или возьмем пример с мавзолеем Ясави. Он не разрешал что-то садить или строить перед этим зданием. Говорил, что этого нельзя делать, так как в этом месте много древних захоронений.
Чтобы вернуть тай-казан из Эрмитажа, пришлось до утра пить казахский коньяк…
Заместитель Узбекали Джанибекова, которого тот отправил в Ленинград за драгоценным грузом, потом расскажет коллегам настоящую эпопею об историческом возвращении из России в Туркестан легендарного тай-казана – огромного двухтонного старинного котла, считающегося святыней мусульман Казахстана. В свое время он был отлит нашими предками специально для мавзолея Ходжи Ахмеда Ясави в Туркестане, а в 1935 году его увезли в Ленинград. Вода, налитая в необычный котел, становится целебной, говорят аксакалы, и ее температура никогда не меняется. Дело в том, что казан был изготовлен древним мастером из сплавов семи металлов: железа, цинка, свинца, олова, красной меди, золота и серебра. Переговоры о возвращении тай-казана велись долгое время, однако сделать это удалось лишь через 54 года и только с приходом во власть Узбекали Джанибекова. Будучи министром культуры КазССР в 80-е годы, он переписывался по этому вопросу с министерством культуры Советского Союза, сам ездил на переговоры в Москву и Ленинград, но самое важное – достал через знакомых в московских органах расписку, в которой говорилось, что тай-казан на самом деле был отдан в Эрмитаж на временное пользование. Теперь же, когда самый главный вопрос был решен, возникла еще одна проблема. Дело в том, что из-за больших габаритов экспоната он не вмещался ни в одну дверь и ни в одно окно Эрмитажа. Казахстанские чиновники от культуры оказались в тупиковой ситуации.
– За тай-казаном в Ленинград Узбекали Джанибекович послал меня: говорит, что хочешь делай, но привези его в Казахстан, – рассказывал замминистра. – В итоге мне пришлось до утра пить казахстанский коньяк с директором Эрмитажа, и за задушевной беседой он все-таки разрешил мне разобрать одну из стен музея. Специально для этого я заранее привез в Ленинград своих реставраторов, необходимо было только разрешение. В ту же ночь мы разобрали проем в стене и краном вытащили-таки тай-казан. А потом до утра вновь собирали стену.
В ту ночь, когда из Эрмитажа вывозили тай-казан, Узбекали Джанибекович сидел в министерстве до утра в ожидании информации из Ленинграда. Успокоился только тогда, когда ему сообщили, что экспонат благополучно вывезен.
18 сентября 1989 года тай-казан обрел свое законное место в мавзолее Ходжи Ахмеда Ясави. Кстати, именно при Джанибекове в этом мавзолее начались большие реставрационные работы, которые находились под личным контролем министра культуры.
«Я думал, повезет меня домой, а он…»
Узбекали Джанибеков работал день и ночь, говорят его коллеги. Куаныш Уразгалиев вспоминает, как в конце 80-х его подвозил до дома тогдашний министр культуры. В Алматы в тот год приехал президент Финляндии, на дворе стоял морозный ноябрь.
– Я хорошо помню, в субботу вечером в Оперном театре мы давали концерт для высоких гостей, нервничали: надо было показать все на высшем уровне. В итоге концерт прошел успешно, руководство нас похвалило. Вечером я вышел из театра и, поеживаясь от мороза, пошел на остановку шестого троллейбуса. Тут останавливается машина министра, открывается дверца, Узбекали Джанибекович говорит: «Садись!». Я про себя подумал: «Спасибо ему. Видимо, решил подвезти меня до дома. Сейчас, наверное, к нему домой заедем, а потом и меня отвезут». И тут, к моему удивлению, мы проезжаем его дом и подъезжаем к зданию Министерства культуры. Время – 11 часов ночи. Он мне говорит: «Пойдем. Поработаем»… Заходим в его кабинет, он снимает пальто, одевает очки, включает настольную лампу, и мы склоняемся над бумагами…Наконец в три часа ночи он дает отбой. Жена потом долго не могла поверить, что я все это время был на работе (смеется).
– Он не чурался никакой работы, – добавляет Куаныш Габидуллаевич. – Если было нужно, снимал пиджак, брал в руки инструменты. Помню, как-то он приехал в одну из школ Алматинской области, на месте выяснилось, что она не готова к 1 сентября. Так он взял кисть и сам начал красить. Тут к нему подходит коллега и с удивлением спрашивает: «Узбекали, что вы делаете?» «Крашу».
– На работе он ругал нас за формализм, – продолжает Куаныш Уразгалиев. – Требовал конкретных действий, а не общих фраз и действий ради галочки. Так что у нас была железная дисциплина. Узбекали Джанибекович никогда не ругался, сам спокойно переделывал наши отчеты и возвращал на доработку.
– Несмотря на свои высокие посты, отец всегда был открыт для общения со всеми, – добавляет Бауржан Узбекалиевич. – Помню, у нас дома постоянно были гости. Чтобы зайти к нему на чай, нужно было всего лишь позвонить и договориться о встрече.
Главная тема всей жизни
Узбекали Джанибекович всю жизнь во всех своих поездках по Казахстану расспрашивал апашек и аксакалов о быте казахского народа: какую одежду раньше носили, какие узоры наносили, какие юрты ставили, как выглядели казахские войлочные бани и многое другое. Родные удивляются, как при его загруженности он умудрялся еще вести научные исследования в области казахской этнографии, перелопачивать целые тома исторических исследований.
Из-под пера Узбекали Джанибекова вышли десятки книг, в том числе «Казак киiмi», «Эхо…», «Культура казахского ремесла» и многие другие, он также является составителем книги «Первые этнографы Казахстана». В его планах было и издание в Казахстане книги «Казахи о русских до 1917 года», вышедшей в Оксфорде. В ней изложены наблюдения известных представителей казахской интеллигенции: Букейханова, Рыскулова, Дулатова, Байтурсынова.
Мечты, мечты…
– В последние годы жизни, чувствуя, что внутри осталось еще много невысказанного, отец много писал, – рассказывает сын Бауржан. – У него было много идей. Например, создать натуральный казахский аул. Нечто подобное отец видел в Киеве, в центре которого стоял хутор с самыми настоящими хатами. Но для воплощения этой идеи в жизнь требовались немалые затраты. Думаю, эта идея актуальна и коммерчески выгодна и сегодня.
Мысли о возрождении забытого прошлого не давали покоя Узбекали Джанибековичу всю жизнь, он все мечтал создать большой театр казахских национальных традиций, а еще организовать театр, в котором показать свое искусство мог бы каждый из многочисленных народов Казахстана. Он даже вносил этот проект в Госплан СССР, однако не получилось: разрушился Советский Союз, потом пришло время самому уходить на пенсию. Но и вне работы, уже в своих книгах, Джанибеков говорил о необходимости национальной идеи, которая бы стала объединяющей не только для казахского, а для всех народов Казахстана. Он умер полным энергии и мудрости, ему всего-то было 66 лет… 28 августа этого года Узбекали Джанибековичу исполнилось бы 75 лет.
Борис Преображенский, бывший главный режиссер Государственного театра имени Натальи Сац (Алматы):
– …Я ведь малую сцену на улице Панфилова чуть ли не по кирпичику собирал. А какие люди помогали мне! Это ведь живая история Казахстана. Таир Мансуров, Имангали Тасмагамбетов. Помню, как секретарь ЦК Компартии Казахстана Узбекали Джанибеков проводил планерки в моем подвале, песочил строителей. Я ему: «Вы свой плащ поберегите!» Кругом пыль, грязные доски, цемент. Он в шикарном кожаном плаще приезжал. Тогда такие наряды были в диковину. А он в ответ: «Причем здесь плащ, когда речь идет об искусстве?»
Этот человек сделал революцию в истории Казахстана, 18 лет назадShow more вернув нам праздник наших предков – Наурыз. Возможно, именно тогда, весной 1988 года, в нашем сознании что-то изменилось и мы вспомнили наше прошлое. Воскрешение утраченных национальных традиций стало главным в его жизни.
Он вернул нам Наурыз
Десятки отреставрированных и взятых под охрану государства памятников культуры, созданные при нем музеи и театры – все это работа видного государственного и общественного деятеля Узбекали Джанибекова. Именно благодаря ему еще сохранился музей Ахмеда Ясави, пополнен экспонатами Центральный музей Казахстана, создан единственный в Казахстане Национальный музей музыкальных инструментов.
А возрожденный им Наурыз в Казахстане отпраздновали в 1988 году, весной же 1991-го по указу президента он получил официальный статус. Именно Узбекали Джанибеков, занимавший в 80-е годы посты министра культуры, секретаря ЦК КП Казахстана, сделал очень многое для возвращения этого теплого праздника. По существу он первый человек в Казахстане, кто решился сказать членам московского ЦК, что Наурыз – праздник совсем не религиозный, а просто народный. Когда первый весенний праздник с шествием по городу, с театрализованными представлениями на Старой площади, с угощением кумысом все же провели в Алма-Ате, Узбекали Джанибековичу звонили коллеги из других союзных республики, в частности, из Киргизии, с единственным вопросом: «КАК вам это удалось?!»
Возрождать традиции он начал с самого начала своей партийной работы. К примеру, в 70-е годы в Аркалыке, будучи секретарем Тургайского обкома Компартии Казахстана, он создал музей степного комиссара Амангельды Иманова и театр. На счету Джанибекова также ансамбли национальных инструментов «Шертер» и «Адырна», ансамбль национальных танцев «Алтынай». Кстати, специально для создания «Алтынай» Узбекали Джанибекович пригласил известного в те времена московского специалиста Ольгу Галушкевич. Вместе с ней он копался в архивах, объездил казахские аулы, в которых они расспрашивали аксакалов и апашек о забытых национальных танцах. Ни слова не знавшие по-русски казахские старушки и ни бельмес по-казахски Галушкевич каким-то образом понимали друг друга. Язык танца – он ведь везде общий. Так были восстановлены казахские мужские танцы, о существовании которых не подозревали и отечественные историки. Первый такой танец, «Буын би», во время которого молодые ребята, раздетые по пояс, показывают свою силу – бицепсы, позже был поставлен во время премьеры оперы «Кыз-Жибек» в ГАТОБе.
Знавший тысячи разновидностей казахских узоров Узбекали Джанибеков сам принимал участие в разработке настоящих, а не стилизованных, какие шили в советское время, казахских костюмов для танцоров.
Не будь Джанибекова, возможно, не было бы и наших прославившихся на весь мир музыкантов Айман Мусаходжаевой, Гаухар Мурзабековой, Аиды Аюповой. Потому, что именно с его подачи в середине 80-х в республике впервые была создана коллекция струнных смычковых инструментов, подобные были только в Москве и Киеве. Тогда при поддержке руководства республики в течение полугода были закуплены дорогостоящие уникальные смычки, скрипки работы XIX века из Италии, Австрии, в том числе работы Страдивари, а также знаменитая виолончель Санта Серафима, вспоминает принимавший непосредственное участие в создании коллекции ныне директор госфиларомонии им. Жамбыла Куаныш УРАЗГАЛИЕВ. Благодаря этой коллекции наши музыканты смогли завоевать призовые места на престижных международных конкурсах.
– При этом отец не любил афишировать свою работу. Этого качества не хватает многим чиновникам, – замечает Бауржан Джанибеков.
Щепетильность как уважение к Истории
Узбекали Джанибекович терпеть не мог фальши, особенно если это касалось национальных традиций. Как-то, будучи секретарем ЦК Компартии Казахстана, он приехал с делегацией в музей Амангельды Иманова в Аркалыке, который он когда-то сам создавал. Смотрит, на входе стоит диарама – Амангельды Иманов сидит на лошади и держит флаг. «Тут Узбекали Джанибекович подходит к муляжу, срывает флаг и рвет его на мелкие кусочки, – вспоминает Куаныш Уразгалиев. – Все в шоке. И тут помощник Джанибекова приносит другой флаг, подают молоток, и Джанибеков прибивает его на место. После он заявляет ошеломленному директору музея: «Ты что делаешь? Это же 1917 год. Тогда таких флагов не было!» Тот, оправдываясь: «Но я сделал флаг из японского красного велюра!». «Так в 1916 году японского велюра не было! Был сотканный флаг, вот я привез его с собой».
– Был еще один скандальный случай, – вспоминает уже сын Бауржан. – Как-то отец увидел стилизованное изображение ненастоящих казахских узоров одного художника, подошел к нему и кувалдой разрушил картину. Возмущенный автор позвонил высокому начальству, те, узнав, что причиной скандала стал Узбекали Джанибеков, спокойно ответили: «Ну если это он, то пусть рушит».
– Или возьмем пример с мавзолеем Ясави. Он не разрешал что-то садить или строить перед этим зданием. Говорил, что этого нельзя делать, так как в этом месте много древних захоронений.
Чтобы вернуть тай-казан из Эрмитажа, пришлось до утра пить казахский коньяк…
Заместитель Узбекали Джанибекова, которого тот отправил в Ленинград за драгоценным грузом, потом расскажет коллегам настоящую эпопею об историческом возвращении из России в Туркестан легендарного тай-казана – огромного двухтонного старинного котла, считающегося святыней мусульман Казахстана. В свое время он был отлит нашими предками специально для мавзолея Ходжи Ахмеда Ясави в Туркестане, а в 1935 году его увезли в Ленинград. Вода, налитая в необычный котел, становится целебной, говорят аксакалы, и ее температура никогда не меняется. Дело в том, что казан был изготовлен древним мастером из сплавов семи металлов: железа, цинка, свинца, олова, красной меди, золота и серебра. Переговоры о возвращении тай-казана велись долгое время, однако сделать это удалось лишь через 54 года и только с приходом во власть Узбекали Джанибекова. Будучи министром культуры КазССР в 80-е годы, он переписывался по этому вопросу с министерством культуры Советского Союза, сам ездил на переговоры в Москву и Ленинград, но самое важное – достал через знакомых в московских органах расписку, в которой говорилось, что тай-казан на самом деле был отдан в Эрмитаж на временное пользование. Теперь же, когда самый главный вопрос был решен, возникла еще одна проблема. Дело в том, что из-за больших габаритов экспоната он не вмещался ни в одну дверь и ни в одно окно Эрмитажа. Казахстанские чиновники от культуры оказались в тупиковой ситуации.
– За тай-казаном в Ленинград Узбекали Джанибекович послал меня: говорит, что хочешь делай, но привези его в Казахстан, – рассказывал замминистра. – В итоге мне пришлось до утра пить казахстанский коньяк с директором Эрмитажа, и за задушевной беседой он все-таки разрешил мне разобрать одну из стен музея. Специально для этого я заранее привез в Ленинград своих реставраторов, необходимо было только разрешение. В ту же ночь мы разобрали проем в стене и краном вытащили-таки тай-казан. А потом до утра вновь собирали стену.
В ту ночь, когда из Эрмитажа вывозили тай-казан, Узбекали Джанибекович сидел в министерстве до утра в ожидании информации из Ленинграда. Успокоился только тогда, когда ему сообщили, что экспонат благополучно вывезен.
18 сентября 1989 года тай-казан обрел свое законное место в мавзолее Ходжи Ахмеда Ясави. Кстати, именно при Джанибекове в этом мавзолее начались большие реставрационные работы, которые находились под личным контролем министра культуры.
«Я думал, повезет меня домой, а он…»
Узбекали Джанибеков работал день и ночь, говорят его коллеги. Куаныш Уразгалиев вспоминает, как в конце 80-х его подвозил до дома тогдашний министр культуры. В Алматы в тот год приехал президент Финляндии, на дворе стоял морозный ноябрь.
– Я хорошо помню, в субботу вечером в Оперном театре мы давали концерт для высоких гостей, нервничали: надо было показать все на высшем уровне. В итоге концерт прошел успешно, руководство нас похвалило. Вечером я вышел из театра и, поеживаясь от мороза, пошел на остановку шестого троллейбуса. Тут останавливается машина министра, открывается дверца, Узбекали Джанибекович говорит: «Садись!». Я про себя подумал: «Спасибо ему. Видимо, решил подвезти меня до дома. Сейчас, наверное, к нему домой заедем, а потом и меня отвезут». И тут, к моему удивлению, мы проезжаем его дом и подъезжаем к зданию Министерства культуры. Время – 11 часов ночи. Он мне говорит: «Пойдем. Поработаем»… Заходим в его кабинет, он снимает пальто, одевает очки, включает настольную лампу, и мы склоняемся над бумагами…Наконец в три часа ночи он дает отбой. Жена потом долго не могла поверить, что я все это время был на работе (смеется).
– Он не чурался никакой работы, – добавляет Куаныш Габидуллаевич. – Если было нужно, снимал пиджак, брал в руки инструменты. Помню, как-то он приехал в одну из школ Алматинской области, на месте выяснилось, что она не готова к 1 сентября. Так он взял кисть и сам начал красить. Тут к нему подходит коллега и с удивлением спрашивает: «Узбекали, что вы делаете?» «Крашу».
– На работе он ругал нас за формализм, – продолжает Куаныш Уразгалиев. – Требовал конкретных действий, а не общих фраз и действий ради галочки. Так что у нас была железная дисциплина. Узбекали Джанибекович никогда не ругался, сам спокойно переделывал наши отчеты и возвращал на доработку.
– Несмотря на свои высокие посты, отец всегда был открыт для общения со всеми, – добавляет Бауржан Узбекалиевич. – Помню, у нас дома постоянно были гости. Чтобы зайти к нему на чай, нужно было всего лишь позвонить и договориться о встрече.
Главная тема всей жизни
Узбекали Джанибекович всю жизнь во всех своих поездках по Казахстану расспрашивал апашек и аксакалов о быте казахского народа: какую одежду раньше носили, какие узоры наносили, какие юрты ставили, как выглядели казахские войлочные бани и многое другое. Родные удивляются, как при его загруженности он умудрялся еще вести научные исследования в области казахской этнографии, перелопачивать целые тома исторических исследований.
Из-под пера Узбекали Джанибекова вышли десятки книг, в том числе «Казак киiмi», «Эхо…», «Культура казахского ремесла» и многие другие, он также является составителем книги «Первые этнографы Казахстана». В его планах было и издание в Казахстане книги «Казахи о русских до 1917 года», вышедшей в Оксфорде. В ней изложены наблюдения известных представителей казахской интеллигенции: Букейханова, Рыскулова, Дулатова, Байтурсынова.
Мечты, мечты…
– В последние годы жизни, чувствуя, что внутри осталось еще много невысказанного, отец много писал, – рассказывает сын Бауржан. – У него было много идей. Например, создать натуральный казахский аул. Нечто подобное отец видел в Киеве, в центре которого стоял хутор с самыми настоящими хатами. Но для воплощения этой идеи в жизнь требовались немалые затраты. Думаю, эта идея актуальна и коммерчески выгодна и сегодня.
Мысли о возрождении забытого прошлого не давали покоя Узбекали Джанибековичу всю жизнь, он все мечтал создать большой театр казахских национальных традиций, а еще организовать театр, в котором показать свое искусство мог бы каждый из многочисленных народов Казахстана. Он даже вносил этот проект в Госплан СССР, однако не получилось: разрушился Советский Союз, потом пришло время самому уходить на пенсию. Но и вне работы, уже в своих книгах, Джанибеков говорил о необходимости национальной идеи, которая бы стала объединяющей не только для казахского, а для всех народов Казахстана. Он умер полным энергии и мудрости, ему всего-то было 66 лет… 28 августа этого года Узбекали Джанибековичу исполнилось бы 75 лет.
Борис Преображенский, бывший главный режиссер Государственного театра имени Натальи Сац (Алматы):
– …Я ведь малую сцену на улице Панфилова чуть ли не по кирпичику собирал. А какие люди помогали мне! Это ведь живая история Казахстана. Таир Мансуров, Имангали Тасмагамбетов. Помню, как секретарь ЦК Компартии Казахстана Узбекали Джанибеков проводил планерки в моем подвале, песочил строителей. Я ему: «Вы свой плащ поберегите!» Кругом пыль, грязные доски, цемент. Он в шикарном кожаном плаще приезжал. Тогда такие наряды были в диковину. А он в ответ: «Причем здесь плащ, когда речь идет об искусстве?»
22 people reacted
55 views