ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС, ДРУЗЬЯ!
ПРОДОЛЖАЕМ РАСПРОДАЖУ КНИГ.
ДОСТАВКА БЕСПЛАТНО.Show more
ВРЕМЯ ДОСТАВКИ ПО СОГЛАСОВАНИЮ
ЦЕНА КНИГ УКАЗАНА В ОПИСАНИИ ФОТОГРАФИИ КНИГ.
ПИШИТЕ в Телеграмм, Ватсапп ЗВОНИТЕ 8 922 310 25 24
1 person reacted
96 views
Друзья, наш проект одобрен, хотя немного его пришлось изменить. Но главное, дело сдвинулось с места и летом мы будем наслаждаться новым местом отдыха...Конечно будем продолжать благоустройство сквера.
Поддержите, пожалуйста, наш проект финансово, по возможности, от Души.
Уважаемые жители и гости посёлка Прикамский!

В 2024 году наш проект Сквер "Солнечный' стал победителем в конкурсеShow more проектов инициативного бюджетирования на уровне Пермского края.
Общая стоимость проекта 3.477.503.00 руб. Проектом предусмотрено финансирование за счёт нескольких источников, а именно:
* средства бюджета Пермского края 3.129.753,24 руб.
* средства бюджета Чайковского городского округа 173.875,18 руб. *средства предпринимателей 70.000,00 руб.
*средства граждан 103.875,18 руб.
Строительство сквера будет осуществлено в 2025 году. Нам необходимо в срок до 10 февраля 2025 года осуществить сбор денежных средств для реализации проекта.
Совет ТОС "Прикамский" рекомендовал минимальный взнос в размере 1.000 руб. с семьи. Исходя из возможностей сумма взноса может быть изменена в любую сторону. Сбор наличных средств будет осуществляться ответственными лицами по Ведомости. Перечисление денежных средств по номеру телефона 8 922 31 29 499 или qr-коду
на счёт председателя ТОС Лыкасовой Веры Витальевны. Для контроля отчёты о собранных средствах будут публиковаться в чате
п. Прикамский с указанием плательщиков и сумм.
СРОК до 10 февраля 2025 года!

Наша мечта должна осуществиться!
1/2
11 people reacted
80 views
Каждый из нас является частичкой Бога. Мы уже от рождения Божественны. Слушайте себя, свою Душу.
А теперь о серьёзном. Реаниматолог Петерис Клява убедился, что есть жизнь после смерти. И от нас зависит, какой она будет.
Show more
***

Моя работа реаниматолога — особенная. Она связана с самыми современными технологиями, с последними достижениями науки и с самой мистической стороной человеческого существования — с пребыванием на границе между жизнью и смертью.

Я постоянно вижу феномен смерти: был ребенок и была радость — и вот его нет и осталось ужасное горе. Есть абсолютно технологическая борьба за жизнь: аппараты искусственного дыхания, мониторы, химические препараты — и ты с их помощью делаешь все возможное.

И есть нечто неуловимое, эфемерное, непросчитываемое.

Кто-то должен по всем показателям выжить — а он уходит. Кто-то выглядит совершенно безнадежным — и остается жить. И я как врач ничего никому не могу гарантировать.

Мы ужасаемся тому, как лечили в 80-е годы: сейчас нам кажется, что врачу надо пойти и застрелиться после таких назначений. А тогда все правильным считалось. И всего ведь сорок лет минуло, так мало по историческим меркам, но какой невероятный скачок произошел в нашем понимании, что такое инфекция, какова физиология организма.

И мы осознаем: через 100 лет наши теперешние передовые достижения покажутся ерундой, а через 500 — мракобесием и полным средневековьем.

Я как врач использую все современные технические средства, чтобы сохранить ребенку жизнь и вернуть ему здоровье. Но понимаю, как велика мера нашего незнания, и смиряюсь с этим.

Мистики нет. Есть ограниченность невежественного сознания. То, чего мы не понимаем, тоже существует и влияет на нашу жизнь. Я постоянно об этом думал — работа к таким раздумьям располагала.

В 90-е годы друзья принесли мне номер журнала Science, в котором ученые писали о том, какие самые важные вопросы стоят перед наукой. Я с большой радостью и с немалым облегчением прочитал список этих вопросов: что такое реальность? что такое сознание? существует ли свободная воля или все предопределено? есть ли жизнь после смерти?

Оказывается, я не одинок в своих поисках: они волнуют и лучшие умы человечества. С тех пор я непрерывно изучаю и сознание, и реальность.

Помню, я только-только начал работать в детской реанимации, и маленькая девочка у нас умерла оттого, что мама накормила ее прокисшей сметаной. Так банально и так страшно. Несвежая сметана. Понос. Инфекция. Почечная недостаточность. Смерть. Теперь это лечат элементарно. А тогда — не могли.

После ее смерти я поехал на Лесное кладбище на могилу отца. Мой отец был ученым — физиком и математиком, он работал в Новосибирском академгородке и умер совсем молодым. Люблю кладбища — там царит покой и умиротворенность. И можно сосредоточиться на главном, ничто не отвлекает...

Я работал недолго, но уже видел столько страданий. И отчаянно, страстно хотел понять, что делает человека живым, что такое жизнь. Мне была неприятна ее биологическая основа: это же неправильно, что волки едят косуль, кошки ловят мышей, коршуны охотятся за кроликами. Человек ест животных. Люди убивают друг друга ради богатства и материальных ценностей. Как это грубо и невежественно, это же мясорубка, еще Шекспир говорил: «Ад пуст — они все здесь, среди нас!»

Зачем все это? Почему бы не устроить мир по-другому?

И я у могилы отца бросал вызов Богу, кричал и ругался: «Ты что за ерунду сделал? Ладно, люди убивают друг друга, но сама природа построена на пищевой цепочке, когда все друг друга по очереди жрут. И если Бог — это любовь, сострадание, доброта, то почему матрица бытия — это насилие и страдание?»

И много позже я осознал то, про что так хорошо написала Блаватская: «Истина никогда не спустится к нам — мы должны до нее подняться». В моей практике появились мощнейшие моменты, которые показывали то необъяснимое, некий аванс, который выдается нам кем-то или чем-то и который показывает: мы знаем не все.

Мои коллеги-врачи описывали много клинических случаев, у которых нет научного объяснения. Пока нет. Но это не значит, что не будет. Ученые из разных областей знаний сотрудничают между собой. Нейробиология изучает взаимосвязь сознания с мозгом и телом. Формируется нейроквантобиология, которая рассматривает возможность того, что источник сознания существует вне тела.
Нам, практическим врачам, в подобных изысканиях нет места. Врачи предоставляют ученым феномены, которые те должны изучать.

Если мы не будем лечить пациентов, многие не выздоровеют. Это очевидно. Но сам момент выздоровления загадочен. В нем присутствует некая великая тайна...

Эта история случилась давно, когда я еще был молодым врачом. Привезли ночью девочку лет одиннадцати, Танечку, с длинными светлыми косами.

У них дома загорелся телевизор, мгновенно вспыхнули синтетические занавески, девочка надышалась копотью и гарью. Она умирала — лицо серо-синее, дышать не может. Воздух не поступал в легкие, аппарат искусственного дыхания не помогал.

Я выхватил трубку, по которой кислород через трахею шел в легкие, думал: проблема в ней, а она чистая, значит, копоть перекрыла бронхи. Сейчас бы ей сразу же провели бронхоскопию и очистили дыхательные пути. В те годы в полвторого ночи бронхоскопию не делали. Я пытался очистить ей бронхи электроотсосом — ничего не получилось. Остановка сердца.

Сорок пять минут мы проводили непрямой массаж сердца при норме в двадцать пять. Отступились. Девочке уже подвязали челюсть и приготовились ее увозить. Я стал писать направление в морг.

И вдруг подумал: «А ты заинтубируй ее и промой дыхательные пути раствором соды, чтобы растворить эти сгустки».

Я подошел к девочке, проверил реакцию зрачков — широкие, на свет не реагируют, что является косвенным признаком гибели нервных клеток в мозге. Трупные пятна проступают. И нет бы мне на том успокоиться и смириться. Я сделал все наоборот.

Я сорвал повязку с подбородка девочки. И провел весь комплекс мер, которые задумал. Из бронхов вышла спрессованная копоть в виде слепка бронхиального дерева, я обрадовался и решил возобновить реанимацию. Чего я ей только не вводил!

И сердце девочки заработало.

Сам стою и думаю: «Дурак, ты чего старался, она же без мозгов осталась, будет инвалидом всю жизнь!»

Через четыре дня девочка сидела на кровати и ела овсянку. Она улыбалась мне, а мама заплетала ей косы. Как это объяснить? Не знаю!

Нет, ну конечно, можно сказать, что Клява — это такой офигенный доктор, который возвращает пациентов с того света. Но это будет вранье: у каждого реаниматолога в арсенале есть подобные примеры, когда он делает все возможное и немного больше. И пациент выживает. И ты никогда не понимаешь, отчего выжил именно он, а не те другие, за которых ты тоже бился изо всех сил. У Танечки я видел признаки биологической смерти. Однако сейчас она здоровая взрослая женщина.

Почему повезло именно мне, именно тогда? Не знаю, не знаю, не знаю…

Каждый успешный случай реанимации — это айсберг, и его громадную подводную часть мы не видим.

Лет восемь назад мальчик неполных трех лет попал в реанимацию с тяжелейшей пневмонией. Он провел 40 дней на аппарате искусственной вентиляции легких и в искусственной коме. На моем дежурстве все жизненные показатели начали падать. Уровень кислорода в крови катастрофически снижался. Аппарат нагнетал в его легкие кислород под самым высоким давлением. Одно легкое не выдержало и лопнуло.

Родители были в ужасе. Да, они были в палате, так как имеют право находиться вместе с умирающим, если хотят. Я продренировал пострадавшее легкое. Тут же разорвалось второе. Я понимал, что мозг мальчика начинает страдать от дефицита кислорода. Наступали необратимые изменения. И я сказал родителям:

— Это неэтично — задерживать человека в таком состоянии, когда вылечиться невозможно, а можно только продлить агонию.

Мама молчала — она была в шоке. А папа упал на колени, он молился Богу и требовал, чтобы я спас его сына:

— Ты делай все, что только можно: твои руки сейчас — руки Бога, он захочет — все через тебя даст. Но только через тебя. А ты бросишь — и нет у него рук!

Часто люди в подобном состоянии неадекватны, и мы в реанимации к этому привыкли. Сразу даем лекарства, и они успокаиваются. Но тут было что-то другое. Казалось, будто бы за отцом ребенка стоит кто-то еще. Некто Больший. Знающий. И я вводил мальчику такие дозы препаратов и гормонов, которые в книжках даже не описываются, и говорил себе: «Пусть отец осознает ситуацию, мне главное – выиграть время, чтобы он успокоился». Объяснял себе свои действия с рациональной точки зрения.

Минута прошла, другая, а мальчик не умирал. И вдруг уровень кислорода стал расти. Сам по себе. Ни один академик мира такой исход не спрогнозировал бы. Мальчик не умер в ту ночь. И в следующую — тоже.

Потом он «слез» с аппаратуры и пошел в отделение. Потом выписался домой.

Каждый Новый год его папа приезжает в реанимацию с цветами и тортами. Иногда привозит сына. Мальчик растет крепким, с интеллектом у него все порядке. Со здоровьем — тоже, разве что минимальные остаточные изменения в легких на рентгене просматриваются. И все – больше никаких последствий.

Рационально я не могу объяснить, что произошло. Предполагать можно разное, но это не будет наука. Мне словно показали: «Ты думал, что он умрет, а он выжил».

И я вижу: в нашей жизни есть место для чуда. И чем больше ты знаешь и умеешь, тем больше можешь сделать. Именно твои знания и умения дают возможность этому чуду проявиться в нашем мире.

Не так давно в реанимацию поступил пятилетний мальчик в очень тяжелом состоянии. Было утро. Пятиминутка завершилась. Ночная смена ушла, мы — смена дневная — в отделении пили утренний чай, обсуждали новых пациентов вперемешку с нашими домашними делами.

И был такой мощный контраст между бодрой, будничной, полной энергии атмосферой за столом — и отчаянием в реанимационной палате, где дети цеплялись за ускользающую от них жизнь, что я сказал коллегам:

— Давайте сконцентрируем ум и визуализируем наше общее желание: как мы переписываем будущее, в котором все дети, которые сейчас на грани, выздоравливают. Так сильно сконцентрируемся на этой картине, как будто бы каждый из них — твой собственный ребенок. Создадим и увидим то, что хотим, вместо того, что есть.

Все замолчали. И пять-семь минут в тишине что-то происходило. А потом вдруг все заговорили, засмеялись разом, словно выдохнули с облечением.

Мальчик выжил. И другие дети активно на поправку в этот день пошли. И я вам скажу, что мы классно всю смену проработали, на подъеме, с полной отдачей. А с другой стороны неизвестно, как все сложилось бы без визуализации. Я знаю одно: все, кто был за столом, ощутили эту возможность, как и я. Только я ее вслух сформулировал, зато все — легко подхватили. И что-то случилось.

Один человек вполне способен изменить мир или страну. И происходит это по принципу «пирамиды Уолта Диснея». На ее вершине творят пара-тройка гениальных безумцев, чья фантазия не знает границ. Они создают новую реальность из своего вымысла. Под ними находится аналитический сектор — они думают, как это реализовать. Под аналитиками — экономисты, которые подводят под новую реальность материальную базу.

И внизу пирамиды — критики, они ищут в новой реальности слабые места, чтобы информация о них поступила наверх и чтобы с ними справились. Критик никогда не должен лично встречаться с фантастом — они «взаимоуничтожаются» при контакте, так как не переносят друг друга. Так создают реальность. Так работал Стив Джобс. В основе всего лежит мысль, идея человека. И она материализуется тем или иным образом.

...Девочка пятнадцати лет уходила из жизни — шок, поражение многих органов, печень не справлялась, почки отказывали. Рядом с ней находилась ее мама, очень интеллигентная, уже в возрасте. Девочка была ее единственным ребенком. И я сказал маме:

— Могу я с вами поговорить не как врач?

Мы вышли из отделения. И рассказал ей за тридцать минут то, чему учился тридцать лет.

— Можно я с тобой буду на «ты»? На том уровне нет Петериса, нет тебя и меня. Там ты — не мама, и она — не твоя дочь. Все есть ты. Но все и Тот, кто создал этот мир и всех нас. Что есть «мое»? Ты не родилась, ты не женщина, ты не можешь ничего создать. Есть только Тот — и он все создает. Как говорят буддисты: нет того, кто смотрит, и того, на кого смотрят, и нет процесса смотрения — все едино. Ты пойми, что ты есть Бог. И она — Бог. Ты своей любовью и состраданием можешь творить в Нем и с Ним новую реальность в другом мире. Когда ты видишь, что она живет и счастлива в другом мире, она действительно живет и счастлива.

Это только крохотная часть того, что я сказал.

Человек, который переживает утрату, находится в запредельном состоянии и способен на сильнейшее иновременное и инопространственное перепрограммирование. Он создает другую реальность для умершего, где тот живет и счастлив. Эту реальность мы называем раем.

Ее дочь умерла. У мамы не было ни одной слезинки. Мама знала: она существует в ином пространстве, где у нее подрастают двое детей и они вместе катаются на велосипедах. Мама говорит: «Да, рай есть». Она его для дочки сделала.

Все есть мысль. И есть другая Вселенная, где дети всегда выживают, — и все мы рано или поздно оказываемся там и встречаем всех тех, кого любили здесь, на этой земле.

© записала Галина Панц-Зайцева

P/S. Если эта публикация дала хоть каплю надежды кому-то, то значит, что сегодняшний день для меня прошёл не зря.

Храни вас Господь. 🙏
18 people reacted
187 views
Это чудо и в то же время реальность прошлых цивилизаций.
Индия несколько себя "законсервировала" ....
Древний эфирный "храм" с электроприборами на крыше ⚡

Минкши Амман Темпл, Мадурай, Индия.

#эфир #атмосферное_электричество #индия #ролики_@tohkasvazi_108
8 people reacted
159 views
Чародейкою зимою...

Чародейкою ЗимоюShow more
Околдован, лес стоит —
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.
И стоит он, околдован, —
Не мертвец и не живой —
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой…
Солнце зимнее ли мещет
Ф. Тютчев
На него свой луч косой —
В нем ничто не затрепещет,
Он весь вспыхнет и заблещет
Ослепительной красой.
67 people reacted
645 views