День первый, душа родилась,
Светлая, тëплая, чистая.
Она свято верит в безгрешную связь. Show more
Не знает она, какая жизнь быстрая.

Она верит в надежду и второй шанс,
Она думает, что добро
Побеждает зло каждый раз
И не взять его на слабо.

Она верит, что другие души
Желают ей лишь добра.
Она думает лишь о лучшем
И верти, что так будет всегда.

День второй, душа видит силу
И ту боль, что к ней ведëт.
Она думает: "Лучше сгину
И плевать на весь этот сброд."

Она обретает мощь
Сквозь страдание о компромиссы.
Она становится точь-в-точь
Как другие мрази и крысы,

Только сильнее,
Без тыла на все времена,
Отчаяннее и злее
Потому, что всегда одна.

Да, есть друзья,
Они так сказали.
"Ты не одна..."
И тут же предавали.

День третий, душа повзрослела,
Девчонки, вино и ночи,
Выстрелы из пистолета,
Весëлая жизнь, короче.

Синячки до первых лучей,
Бабок норм и тëлка в койке.
Душа становится злей
И грязнее как на помойке.

День четвëртый, душа в аду,
Вернее, она так считает.
Кричит: "Помогите, я не могу"
И крик тот в воздухе тает.

Она слышит боль и последние вопли,
Она видит смерти свист.
Она видит мёртвых кровавые сопли
И то как последний миг чист.

Она не вернëтся свободной такой,
Такой как бывала до.
Она не вернëтся красивой собой,
Она будет мëртвой, но...

День пятый, душа полюбила,
Душа научилась летать.
Душа отрастила новые крылья
И снова смогла мечтать.

Душа вновь окрепла и стала живой,
Душа снова хочет быть
Нежной, безгрешной и чистой такой,
Какой никогда не слыть.

Душа снова хочет гореть и желать,
Душа снова хочет жить.
Душе глубоко на всë наплевать
Она снова хочет любить.

День шестой, он трагичный до жути,
Душа вновь осталась одна.
В этот день пришло столько грусти,
Что душа разорвалась,

Что сердце еë навсегда околело,
Оно стало твëрже льда.
И снова душа в крови по колено,
И снова она мертва.

И снова любовь показала изнанку,
И снова добро не в чести.
Снова душа поднимает планку,
Чтобы просто дальше идти.

А что на седьмой день, додумайте сами,
К людям она или снова в глушь.
Ведь сколько историй, подобных сказаний,
Любивших однажды душь...

ТАКОВА СУДЬБА.

Смотрели хоть раз в родные глаза, Show more
Понимая, что всë ещë любишь?
Чувствовали как скребëтся душа,
Когда за стаканом шутишь?

Как рассказать, как измерить страданье,
Как положить на листок?
Как же вернуть все те обещанья?
Ещë хоть один глоток

Того счастья и тех ощущений,
Того, что не смог уберечь.
Обнулить бы счëт поражений
И убрать в ножны меч.

Вернуть бы назад, несмотря ни на что,
Несмотря на слова и мысли.
Вернуть бы еë, сука, только еë,
И беречь до конца своей жизни.

До последнего вздоха, до последнего часа,
До последней пули в стволе.
Сказать бы: "Начнëм всë сначала,
Мои мысли лишь о тебе."

Сказать бы в глаза: "Без тебя умираю,
Умираю каждую ночь,
До костей кулаки о стены сбиваю
И гоню эти мисли прочь."

Только они не уходят,
Возвращаются снова и снова,
Словно призраки бродят,
Дожидаясь волшебного слова.

Умираю в ночи,
Возрождаясь с лучами.
Пдбираю отмычки, посеяв ключи
От двери что закрыта замками.

Замки те повесили оба,
Мы закрылись от нас, но скажи почему.
Шагнули мы в реку, не ведая брода,
И уходим дальше во тьму.

А во тьме пустота, не поверишь, я знаю,
Так как был пустотой той раждëн.
Сам себя битый месяц терзаю,
В тебя я на вечно влюблëн.

Сам себя не щадил,
Сам себя разрушая,
Сам себя погубил,
Сам в себе замерзая.

Без тебя одиноко, аж до боли в костях,
И не радует больше весна.
Вижу что было только во снах,
Чтож, такова судьба.

Знаешь, о чëм шепчут стены
В одиночной камере души?
Знаешь, о чëм плачут веныShow more
Счастья вскрытые о лезвие судьбы?

Знаешь, когда холодно
И мрак вдруг застилает небеса,
Когда ты из огня, да в полымя,
Когда в стакане плавится душа.

В надежде лишь на яркий блик,
Который вдруг избавит от сомнений.
И на иконе Божией озариться лик,
Вопреки той тьмы мгновений.

Тот лик наколот на груди,
На той груди, что не увидят люди.
Он на груди осужденной души,
Заключëнной на пожизненно в каюте.

Да, в каюте, чëрт еë дери,
В месте, так похожем на корабль.
В таком, где нет отличий от тюрьмы,
И где уже не слышно звона сабель.

Корабль тот велик,
Прекрасен, бесподобен.
Но корабельный вот дневник,
Расскажет о его дурной природе.

Рассказ о том, что с виду он фрегат,
Отточена на нëм каждая балка.
Но внутри, больше он похож на ад,
Для осуждëнных душ, тонущая барка.

Души в нëм застряли без надежды,
Захлëбываясь болью, вечно тонут.
И натерать им стали их одежды,
Аж до костей, от этого и стонут.

От боли стонут, от цепей,
От кандалов которыми прибиты
К полу, к стенам из костей,
Сидят и стонут, всеми позабыты.

Сидят они по одному,
И с ума сходят понемногу.
Один вон уже спятил и слезу
Свою считает за святую воду.

Другой вон, вены режет каждый день
И каждый день до одури боиться.
Боиться вновь увидеть чью-то тень
Ту, что с закатом солнца растворится.

А третий, жизнь свою пишет в дневник,
По главам пишет, долго и упорно.
И каждый день сгрызает черновик,
С восходом солнца он начнëт по новой.

Четвëртый, с адом не смирвшись,
Грызëт решётки вставным зубом день за днём.
И лишь за тем остановившись,
Чтоб утром воспылать новым огнëм.

У пятого, там вроде слава Богу,
Хотя такая фраза не совсем уместна.
Сидит в углу и смотрит на природу,
Которую рисует сам, и крайне пресно.

В других решëтках тоже жизнь идëт,
Идëт по кругу, каждый день как предидущий.
Умудрëнный жизнью или идиот,
В похожих друг на друга камерах гниющих.

И там за клеткой 1000600,
Сидит душа, такая как другие.
Сидит, тихонько песню грустную поëт
И думает: "Как там живые?"

И думает она под грустные мотивы,
Под вой других несчастных душь,
О доме, о друзьях и о любимой,
О том как бы увидеть их."Брось, чушь."-

Ей скажет мрачный старец,
Что ходит между клеток каждый день.
Гремят ключи а за спиною ранец
Наполненный грехами всех людей.

"А правда"- вдруг подумала душа:
"Ведь этот старец, он несчастьей всех,
Он ходит день за днëм, не зная сна,
Заботливо таская каждый грех.

Не знает он покоя и расстройства,
Не знает как шумят леса,
Не знает он, какая в мире польза,
Ему судьбою определена.

Он ходит день за днём и жизнь за жизнью,
Сохранность грешных душь он бережëт.
Живëт он вечно и терзает мыслью,
Свой разум мыслью, для чего живëт.

Нет, он не чëтр с рогами, как писали в книгах.
Не адовый огонь в его глазах.
И нету злобы в этих искрах,
И искр нет, копыт нет на ногах.

Уставший дядька он с седою бородой,
Он ходит в сапогах своих промокших.
И тихо охраняет он покой
Тех кто при жизни был не очень-то хорошим."

Подумала душа об этом,
И встрепенувшись, прыгнула к двери:
"Постой, старик, прости за это,
За то, при жизни что тебя карил,

За то, что Дьяволом тебя, рогатым бесом
Я по не знанью окрестил".
Старик к душе, с немалым весом,
Вдруг подошëл, глаза открыл,

Смахнул он тихую слезу,
Взглянул с тоскою и сказал-
"Бывает, зла я не держу".
И тихо дальше пошагал.

Знаешь, о чëм шепчут стены
Там где томиться грешная душа?
Нет, не о боли, не о вскрытых венах,
А о судьбе седого старика.

Что остаëться на прощанье,
Подарки, мысли и слова,
Мечты, надежды, обещанья, Show more
Растоптаная в пыль душа.

Попытки что-то изменить,
Не увенчались вновь успехом.
Осталось только позабыть
Или оставить тëплым мехом

Те моменты, что мы ветром
Развеяли о грань времëн.
И укрываться этим пледом
Из памяти лютой зимой.

Я верю, помнишь обо мне,
Иль это только самомненье.
Быть может снова не в себе,
Быть может снова дуновенье

Безумного порока гонит,
Тебя страданьем согрешить.
Душа твоя от боли стонет,
А мне уж нечем подлечить.

А может блеск в твоëм оконце
Поëт тебе лишь о любви.
Быть может счастлива и солнце
Тебя вновь греет там в дали.

Ты знаешь, мысли о тебе,
Даже когда не должны вроде.
Ко мне приходишь в каждом сне,
Своей рукой развеяв горе.

И пусть минуло столько дней,
Часов, минут и лиц с похмелья,
Скажу я сердцу: "Дальше тлей,
И не забудь того мгновенья,

Что звали мы тогда любовь."
И пусть оно приносит столько боли
В надежде лишь на встречу вновь
В которой нету смысла боле.

Над мрачным городом гаснет свет,
И больше не бьют в глаза фонари.
Судьба не даëт однозначный ответ, Show more
А боги твердят: "Живи".

Чëрт на плече говорит про кураж,
Ангел всë шепчет о Боге.
Сейчас бы найти тот пасмурный пляж
И поглядеть на море.

Чтобы как в старом, хорошем кино
Запомнить последний бриз.
В раю ведь все речи только про то,
Что море - прекрасный каприз.

И умереть, на прибой посмотрев,
Чтобы спокойно и тихо было.
Смерть на душе своей рваной пригрев,
Она чтоб рукою укрыла.

Заботливой, нежной и тëплой такой,
Как ветер под мая закат.
И чтоб наконец обрести там покой,
За пределами пламенных врат.

Чтоб не болеть от любви и потерь,
Чтоб не искать оправданье.
Ушëл бы на веки, но не теперь,
Когда сотни грехов в наказанье.

В наказанье за то, что любил, что дышал
В наказанье за искренность чувств.
За то, что последнее я отдавал,
Хоть и слышал костей своих хруст.

Что других в холода душою согрел,
Что ложил на алтарь своë сердце.
И не о чëм, никогда не жалел,
Пусть и был как та ржавая дверца.

Как та ржавая дверца на скрипучей петле,
Которую некому починить.
Но всегда оставался крепок в седле,
Просто продолжал жить.

Без надежды на завтра
И без памяти о вчера.
Вот она, сука, горькая правда,
От боли идут до конца.