509 posts

Пронесите через всю жизнь , расскажите детям и внукам - война это боль и страх , война это смерть и горе ! Война это ПОБЕДА ! Победа невероятной усилием воли наших предков ! Они тоже хотели жить и любить ,Show more улыбаться и встречать рассветы ! Но им пришлось воевать ! Мы живём в Мире подаренном ими ! Помните их ! Помните их подвиг и славу !
И думайте о том , в каком мире , выстроенном нами , будут жить наши дети !
Мира , счастья и мудрости !
4 people reacted
Post deleted
0 people reacted
Волк рысцой бежал по холодному лесу. Снег с хрустом проглатывал аккуратные следы — зверь не крался и не старался быть совсем тихим. Охота прошла удачно, даже очень — для такой-то зимы, но отняла многоShow more сил. Пора было возвращаться домой.
Этот волк никогда не задерживался со стаей надолго. Он приходил, уходил, и это было настолько привычно, что с годами становилось почти незаметно.
Теперь же он спешил домой. В этот зимний вечер сытому зверю нужно было только одно — тишина и тепло его логова. Однако, это была вовсе не сырая нора под корягами, и даже не пещера.
О чем думают люди, когда слышат слово Дом? Нечто квадратное, большое и с окнами. И дым из крыши, непременно. В доме Волка были еще лестница на второй этаж, камин, много-много комнат, и даже целая библиотека.
Зверь не знал, откуда этот Дом в лесной глуши. Должно быть, кто-то прятался тут от мирской суеты, а потом... Ушел? Или умер. Но что касается последнего, Волк не нашел в Доме следов смерти. Только тишина и спокойствие уснувшего человеческого жилища.
Он нашел Дом давно, несколько лет назад, и лесные поговаривали, что стоит он среди глуши и того дольше. В то время как другие боялись подходить близко ко всему, что пахло человеком, Волк внезапно почувствовал непреодолимую тягу, и любопытство заставило его сделать первый шаг на крыльцо. А после и вовсе - поселился там, среди кресел и разбросанных вещей.
Вот и его Дом. Волк запрыгнул на крыльцо и открыл лапой дверь. Изнутри пахнуло затхлым запахом, какой бывает в заброшенных жилищах людей. Сперва этот запах неприятно щипал ноздри, и хотелось чихать, но очень скоро волк понял, что так пахнет тайна и совершенно привык.
Место зверя было у камина. Который он, конечно, никогда не зажигал, ведь животные боятся огня, но тем не менее, там был уютный теплый ковер, и с двух сторон — светлые окна.
Волк очень любил лежать на нем посреди гостиной и рассматривать дом изнутри. Тут, должно быть, жил богатый аристократ. Говорят же, у богатых свои причуды... Возможно, именно одна из таких причуд с подвигла хозяина Дома уйти в эту глушь.
Дом был построен очень добротно. За пару лет, пока он стоял заброшенный, в него еще не успел прорости Лес, и гниль только-только начала пожирать деревянные стены. Волк иногда даже жалел, что дом остался без своего человека — столько добра, столько сокровищ было внутри. Должно быть, очень уютно и тепло здесь было когда-то!
Особенно любил Волк библиотеку. Это была отдельная комнатка — довольно просторная, со шкафами вместо стен, и бесчисленным количеством книг. Многие отсырели — и пахли грибами и лесом.
Днем, когда было светло — Волк читал. Он очень любил читать — и это вовсе не чудо, а скорее — черта характера. Волк становился на лапы и тащил зубами книгу с самым вкусным на вид корешком. Попадалось всякое — от скучных математических формул до приключенческих историй.
Переворачивать разбухшие листы было трудновато. Они липли и рвались, но самым досадным было, если на белоснежных страничках оставались пятна от грязи с волчьих некупанных лап. Когда Волк умудрился заляпать еще непрочитанную страничку — твердо решил, что теперь будет мыть лапы. Зимой в снегу, а в теплое время в бочке возле дома, где всегда собиралась вода.
Он вставал на задние лапы и макал их в воду. Иногда грязь и пыль не желала так просто смываться — тогда лапы приходилось тереть и болтать в бочке. Возвращаться в дом, конечно, тоже приходилось аккуратно — порой Волк крался к какой-нибудь особенно красивой книге на задних лапах, держа равновесие, и попутно тыкая передними в тяжелые занавески, пытаясь их вытереть.
Больше всего он любил книги о природе. Попадались целые ботанические тома — с массой аккуратных зарисовок и названий на латыни. Даже живя в Лесу Волк не думал, сколько чудесного живет и произрастает вокруг. Это наверное странно — вроде проходишь мимо каждый день, но чтобы заметить, нужно постараться. Невероятно интересно оказалось после прочтения пары страниц бродить вокруг дома и искать тот или иной цветок. Много чудного копошилось у лап — жуки и бабочки, такие разные и необыкновенные. Волк часто ложился в траве и наблюдал, или замирал на часок, и рядом с ним случались разные маленькие чудеса.
Иногда попадались и книги о любви. Старые, читанные до дыр, пахнущие духами. В них жили отважные джентльмены и прекрасные хрупкие дамы. Первые очень часто оказывались подлецами, врываясь в жизнь юных леди и крадя их сердца. При этом, естественно, у этих джентльменов и так была охапка наворованных сердец простодушных красавиц. Те, в свою очередь вздыхали по джентльменам, собирали цветы и любовались на шкатулки набитые украшениями.
Последних, к слову, в доме тоже хватало. Одну из них с камина Волк опрокинул сам, когда пытался добраться до энциклопедии, оставленной на каминной полке. На пол рассыпался дождь золотых и радужных искр, так что зверю на миг почудилось, что ковер вспыхнул огнем. К счастью, это солнышко забавлялось в окошке, а сами побрякушки были неприятно холодными, и так и остались кучей лежать у камина.
Если бы у Волка была своя дама сердца, она бы не любила эти бездушные блестящие штуки. Она бы носила венки из цветов, и легкие платья, звонко смеялась и обязательно любила читать...
Но в прочем, это всего лишь мысли. Разве у Волка может быть дама сердца?
Когда снаружи окончательно темнело, Волк переставал читать и размышлять, зарывался в кучи тряпок или книг, и засыпал. И снились ему чьи-то шаги, запах выпечки по утрам, и совершенно незнакомый треск камина...
Кроме гостиной, конечно, в Доме было еще очень много комнат. На первом этаже располагалась небольшая кухонька — самое таинственное и волшебное, как казалось волку, место. Сколько здесь было склянок и сковородок! Каждый шкафчик стоял, набитый разными сокровищами — в одном из них обнаружилась куча мешочков с душистыми травами, от которых волк чихал целый час, потому что умудрился сунуть нос в полку и от души вдохнуть.
На обследование этой загадочной комнатушки ушел день. Зверь заглядывал в каждое ведро, нашел несколько дохлых мышей, и целое поколение пауков. После того, как он изрядно разворошил все вещи, в кухне и вовсе стало пахнуть как-то необыкновенно — приправами и травами.
Однако, это была еще и самая грязная комната в доме, в ней особенно остро чувствовалась нехватка человеческого внимания — и волк словно ощущал тоску каждого предмета и редко ходил туда.
Обследуя дом, он нашел целую комнатку с кучей одежды — более всего там было женских платьев, пышных и пыльных, расшитых блеском и кружевами. Нашелся кабинет хозяина дома — просторная комната с серьезными, бездушными, как показалось зверю, книгами и документами. В этой части здания не было ничего интересного — ни расставленных фигурок, ни картин, совсем ничего. Наверное, мужчины не любят нагромождения вещей, поэтому именно эта комната от них была избавлена. Из этого следовал вывод, что остальным домом занималась хозяйка — и признаться, волку намного больше нравился женский взгляд на уют.
Во всех комнатах, кроме кабинета, на стенах висели картины — пейзажи, и реже — портреты, на поверхностях мебели красовались кружевные салфетки, в креслах покоились вышитые подушки. Было, конечно, и много богатых и вычурных вещей — например золотые часы и фарфоровые статуэтки. Подобные предметы волку не нравились, они были помпезными и призванными показать состояние владельца, зато привлекало все природное, настоящее, рукотворное.
Было в доме и то, что волка пугало — оленья голова, висящая на стене. К несчастью, она «украшала» именно гостиную, где зверь проводил больше всего времени. Этот ужасный трофей с пустыми глазами аж до дрожи отвращал, совершенно непонятно, как люди могут такое вешать на стены? Вероятно, это был охотничий трофей хозяина дома. Однако волк все равно не понимал — зачем хранить дома смерть? Волки забивают несколько таких оленей в год, но еще никто не додумывался хранить у себя в норе рога или копыта.
Видимо, подобный ужас тоже был отголоском человеческой странной привычки — хвастаться друг перед другом. Если волк скажет другому волку, что забил оленя в одиночку, тот скорее поверит — да и какой прок от неверия? А вот если человек скажет другому человеку, что на охоте убил оленя, ему не поверят. Но если волк, если ему откажутся верить (что, конечно, маловероятно) просто забудет об этом, то человек специально на этот случай припасет охотничий трофей. В виде головы, зуба, шкуры или еще чего пострашнее, вроде чучела.
Чтобы не встречаться взглядом с головой оленя, волк некоторое время спал наверху, в спальнях. Первая, огромная, буквально была набита красивой резной мебелью. Волк приметил шкаф, несколько тумб, и столик с кучей полочек над ним, и конечно — большую кровать, с балдахином. Этим странным словом ( которое Волк подцепил из какой-то книжки) люди называли большой кусок ткани, вешающийся над кроватью так, чтобы образовать шалаш. Наверное, все-таки некоторая тяга к уютным теплым норам сохранилась даже у людей.
Кровать была застелена несколькими простынями, сбившимися в кучу, а в углу, под самым балдахином, возвышалась гора больших и маленьких подушек. Волк обошел кровать по кругу, прежде чем запрыгнуть — и чуть не утонул в мягком шелке. Спать ему там совсем не понравилось — настолько воздушно, что кажется, что белое пространство поглощает тебя, как болото.
В этой спальне, должно быть, и спали хозяева дома. А вот во второй, возможно, прислуга — волку пришла эта мысль, когда он проверил на мягкость маленькую кровать в углу второй спаленки. У людей мягкость матраса и пышность простыней, обычно, как ни странно, связаны с их статусом — волк читал, что самые бедные люди спят вовсе на досках, или на соломенных матрасах. Кровать маленькой спальни не отличалась мягкостью, но, правда, понравилась зверю гораздо больше.
Как, в прочем, и вся комната — уютная и простенькая, без лишних кружев и мебели. В ней, помимо кровати, стоял маленький шкаф и столик — прямо у окна. На подоконнике волк к своему огорчению обнаружил несколько горшков с засохшими цветами — видимо, девушка-служанка уделяла им много времени, когда была свободна. Наверное, она их очень любила.
Обнюхав умершие цветы, волк соскочил со стола и помчался во дворик — за Домом был небольшой сарай, где хранились всякие необходимые вещи. Зверь долго и с упорством рылся в них, пока не нашел нечто, в чем можно удобно носить воду, схватившись зубами за ручку. И набрав дождевой воды в бочке у крыльца, волк осторожно потрусил на второй этаж. С этого самого дня он каждый день по чуть-чуть поливал засохшие цветы.
К его огромной радости, скоро, очередной раз неуклюже выливая воду в горшки, он заметил маленький зеленый росток. Аккуратно убрав все сушеные листья из горшка, зверь еще пуще начал охаживать проклюнувшуюся зелень, даже переставил на более солнечное окошко. Уже через месяц в комнатке его встречал пышный, цветущий куст. Кто сказал, что волки не выращивают цветы?..
Однажды утром волк вышел на крыльцо и понял — Весна. Она всегда подкрадывалась незаметно, но он чувствовал ее нюхом, и телом. Хотелось любить, быть, жить, а еще гнаться и драться, с жаром и насмерть. Весной Волк уходил. Он прикрывал, как мог, неуклюжими лапами деревянную дверь, и бежал прочь — в глубину Леса. Там его ждали Горы, Озера. Дышащие свободой, непонятные миры. Бескрайние дали. Неизменно, каждой весной они манили и звали, и хотелось бежать, не останавливаясь, спать на сырой земле — как положено Волку, слушать ночной лес. Уходя, Волк оглядывал дом. Лес уже подбирался к порогу. Волк мечтал, вернувшись, найти там кого-то....
В этот раз он отошел далеко, как никогда. Волку уже начало казаться, что весь мир — огромный бесконечный лес, и ничего больше. Но он ведь знал, что это не так, и где то есть поезда, дома, такие как его собственный, и прекрасные леди.
Людей он никогда не видел. Только на картинках. До первого летнего вечера в своем бесконечном путешествии...
Их было слышно за тысячи шагов. Бормочащие, пахнущие дымом костра, смеющиеся и шумящие, как толпа медведей. Или громче? Медведи никогда не ходят толпами, так что было не с чем сравнить. Они были настолько пугающе-новы, здесь, в лесу, среди привычных звуков, что Волк на несколько минут замер, не находя смелости пошевелиться. Но любопытство взяло верх.
Это были путешественники — чудные люди, отказывающиеся от всех своих благ ради Леса. Пусть только на время. Волк никогда не встречал их, но много читал о них, и уважал — наверное, они чем то близки ему были.
Их было шесть человек. Или больше? Волки умеют считать только до семи.
Волк притаился достаточно далеко, чтобы быть незаметным, и наблюдал. Трое из них были могучи и бородаты. Мужчины. Совсем не джентльмены — в потных рубашках, с волосатыми руками, пахнущие силой и тяжелой работой. С ними были, видимо, их дамы сердца — тоже в рубашках, с закатанными рукавами, в простых брюках. Волосы у этих дам были собраны в простые хвосты, гораздо более красивые, чем пышные прически на картинках. Настоящие леди, таким даже платья вычурные ни к чему. И, надо сказать, удивительно преображались волосатые громилы, целуя и обнимая своих красавиц! Вот это настоящие джентльмены.
Все они занимались делами, шутили и шумели. На костре что-то с треском поджаривалось — волк унюхал запах чего-то вкусного но незнакомого. Должно быть, мясо. Люди никогда не едят его сырым — это невероятно странно и дико для них.
Волк наблюдал долго. И прятался. И снова наблюдал. Вот они, те, кто жил когда-то в его лесном домике! Ходили, шумели, играли и пели. Веселые, неуклюжие, совершенно чужие на фоне природы, и так старательно пытающиеся влиться в лесную компанию.
Ночь спустилась лениво, и задержалась в кронах деревьев, отпугиваемая жаром костра. А люди все смеялись, пели и ели, и так вдруг захотелось к ним, читающим книги, что Волк чуть было не вышел из тени...
Но все таки они тоже спят. Закутавшись в одежду и одеяла, в палатках и на подстилках, сопя и храпя во сне.
Волк вдохнул ночной воздух и только теперь набрался смелости и вышел на полянку. Шаги стали тише, и все равно, каждый хруст раздавался как гром. Волк прокрался поближе, к спящим снаружи. Они не выставили следящих — такие смешные. Не боятся? В прочем, не важно — здесь действительно никто не собирался на них нападать.
Волк замер, наклонившись над чьей-то дамой сердца. В ночном свете они еще хрупче, еще нежнее, как фарфоровые статуэтки. Волк долго разглядывал ее, нюхал, переступал с лапы на лапу. Что-то далекое шевельнулось в его душе — тонкая, звенящая тоска. Ему словно стало немного завидно людям, веселым и влюбленным. Он ощетинился, и боясь разбудить людей, в несколько скачков преодолел расстояние до чащи и исчез.
Больше он никого не встречал.
А через несколько дней, когда Волк, скитаясь, вышел к окраинным лугам — вдруг пахнуло холодом, пролетел, склонился осенний ветер, и зверь развернулся носом к северу. Пришла пора поворачивать вспять. Его путешествие и не несло какой-либо особенной цели, кроме самого путешествия.
Волк всегда возвращался — и каждый раз, когда окрепшие лапы ступали на родные земли, он понимал, что впереди еще год, который он проведет в своем Домике, читая и мечтая, иногда убегая на охоту. И только потом...будет новая Весна. Опасная, манящая, зовущая и чарующая.
Каждый раз — как последняя.
0 people reacted