Я расскажу вам историю о человеке которого не стало, человеке который изменил мой мир. Это последняя история о моей маме.
Она боролась за жизнь так, как никто другой. 3 года с диагнозом
Show more рака легких последней стадии, 24 химиотерапии, 2 месяца прикованная в больнице к кровати и капельнице, 3 остановки сердца и 3 дня в коме.
Когда у нее выпали все волосы, она гордо ходила лысая, изредка пряча остатки волос под шерстяной шапочкой или париком, который мы долго и тщательно выбирали на Orchard Street в Сингапуре.
Она никому не давала за собой ухаживать до последнего. Варила мне супы и каши, когда я всего-то простужалась и покашливала.
Ее все время тошнило после приема пищи, но она кричала "Сделай мне еще!" и заталкивала еду в себя до тех пор, пока та не переваривалась.
У нее около 40 посадочных с аэропорта Сингапура, она летела 4 часа каждый раз туда и обратно и никогда, никогда не позволяла никому забирать ее на такси. С маленьким чемоданчиком она шла усталая и больная к автобусной остановке.
Она приезжала ко мне в Россию как минимум два раза в год. Даже тогда к ней продолжали приходить люди и просить ее о помощи. Она давала им советы, деньги, телефонные номера, она отдавала им остатки себя.
За всю свою жизнь она купила 3 квартиры, одну из которых отдала хорошему человеку, две другие- неуспешно сдала. У нее никогда не было своего дома. Места, куда она могла бы вернуться и жить со мной, вдвоем, варить каши и супы и смотреть индийские сериалы по вечерам. Места, где она могла бы умереть. Последние два месяца, которые мы провели в больнице, врачи неустанно повторяли мне - " мы не можем вам помочь, все безнадежно, мы не можем держать Вашу маму здесь, зная что мы беспомощны - это противоречит политике и правилам больницы.. это не хоспис, заберите ее домой!" - Но забирать было некуда.
На протяжении 60 дней ей неустанно кололи морфин, чтобы унять непрекращающуюся и разрывающую тело на части боль. Она медленно угасала, не могла ни есть ни ходить, но говорила, говорила мне : " Доченька, не бойся! Я скоро встану и мы поедем сначала в Сингапур на химиотерапию, а потом я поеду с тобой в Россию, ведь скоро закончится моя виза! А летом, летом мы с тобой поедем в Париж. Я всегда так хотела поехать туда."
Мне было больно осознавать, что никакого Сингапура, Санкт-Петербурга и Парижа не будет, и все, что я могла сделать это держать ее за руку и соглашаться.
Время погодя она потеряла рассудок и начала разговаривать с покойными родителями и сестрой. Она медленно теряла зрение и перестала меня узнавать. И до самого конца ее пронизывала боль.
Она не успела сказать мне что-то важное, о чем меня до сих пор спрашивают все вокруг. Какие-то последние слова. Но разве они нужны? Она не сдавалась до самого конца, поэтому и не говорила их, потому что верила, что поправится. И это все и есть то самое главное, самое важное, что она донесла до меня.
Не сдаваться, бороться. Жить. Любить.
Когда-нибудь я стану достойной дочерью, мама. Я уже на пути.